Василий Аксенов: Название нового романа навеяно медициной
|
Наверное, шестидесятников коробит, когда Василий Аксенов называет свои ранние вещи, в том числе знаковый "Звездный билет", детсадовскими. Но что же делать, если он с каждым годом пишет все лучше и сам это знает. Аксенова уже нарекли тяжеловесными эпитетами "классик" и "патриарх". Непохоже, чтобы такая высокая ответственность его тяготила, вот только жаль, что время летит так быстро - не заметил, как в классики угодил.
А патриархального в нем вроде ничего нет. Даже галстуки не носит. И если уж говорить о внешности, то он остался тем же пижоном, что и в 60-е, когда кайфовал от купленного в комиссионке пальто цвета "кэмел" - от него веяло Западом и свободой. Сегодня писатель живет в Америке, преподает в Вашингтонском университете. Домой приезжает на каникулы. Действие его романов все чаще переносится в эту самую Америку, а вот темы всегда русские: отношения с Богом, любовь до гроба и поиски смысла жизни. Название последнего романа - "Кесарево свечение" не дает забыть ни автору, ни читателям, что классик все-таки из наших, из медиков. - Разумеется, заголовок навеян медициной. Есть такое поверье, что люди, рожденные в результате кесарева сечения, лишены страха. Они не боятся ни высоты, ни глубины, у них нет ни клаустрофобии, ни агорафобии. И все потому, что они не проходили через родовые пути. Мои молодые герои - они внутри этой метафоры. Он и она. Фонетическая игра - не сечение, а свечение - имеет для меня очень большой смысл. Герои отмечены, они особые люди. Название для романа всегда трудно придумать. Все бубнил: "Кесарево сечение, кесарево сечение", и вдруг вылезло "свечение". Я понял, что заголовок найден. - На ваше творчество оказало влияние медицинское образование? - Как видите. - Где вы учились? - В Ленинграде, в 1-м медицинском. Нельзя сказать, чтобы я был убежденным доктором по призванию. Это подсказали мне мать и ее муж - доктор Вальтер, которые долгие годы провели в сталинских лагерях. Они сказали: "В Литературный тебя даже не возьмут, в университет тоже не примут. Иди-ка в медицинский - в лагере врачи лучше выживают". - А я читала где-то, что вы жалеете, что получили не то образование, не учились филологии... - Я и теперь жалею. Мне нужные знания пришлось по крупицам собирать в течение всей жизни. Я бы мог изучать филологию, философию, то есть в свое время делать то, чем я сейчас занимаюсь. - О чем ваш новый роман? - О конце века. В нем два героя: молодой и старый. - В романе есть медицинские эпизоды? - Там есть и медицина будущего, и медицина настоящего. Из настоящего, например, довольно подробно описан процесс оживления отравившейся женщины. Последнее, что она делает, наглотавшись таблеток, - звонит моему герою. Он приезжает и спасает ее. Поняв, что ее дыхательный центр еще не угнетен, он вводит большую бутылку минеральной воды. Потом вызывает неотложку. А в Америке вызов неотложки имеет странные для нас последствия. Сначала приезжают огромные пожарные машины, из них выскакивают парамедики - это такая группа человек пять, они несутся, как спецназ, и спасают. А потом уже приезжает скорая помощь. И полиция всегда приезжает. Я это знаю не понаслышке... - А медицина будущего? - В последней главе романа моему герою 100 лет, а героине 93. Это 2063 год. Они немыслимо богаты. Они до того богаты, что подписались на двух клонов. Клоны - их подобие - живут в их доме. Это тоже медицина, не правда ли? Но все же клоны - другие. Они, например, лишены сексуального влечения друг к другу, а старики по-прежнему активны. И только когда герои умирают, клоны начинают чувствовать себя ими. Здесь этическая проблема клонирования. А мои герои, как в прекрасной сказке, умерли в один день. - Вы верите в вечную любовь? - Да, и о ней я написал. - Сколько вы писали эту книгу? - Три года. - Где вам пишется лучше - на Родине или в Америке? - Здесь я ничего не пишу. К сожалению, не могу писать в России. Работаю в своем доме на опушке леса под Вашингтоном, в Фэрфаксе. - Почему не экранизируете свои романы? Это верный путь к умам и душам населения. - Вот как раз пробую. "Московскую сагу". Она так и просится на экран, очень кинематографична. - Уже сценарий написали? - Нет, я в создании сценария не участвовал. Отдал права. Буду, конечно, помогать. Режиссер - Дмитрий Барщевский. Задумано 12 серий. Снимать предполагают два года. Уже намечены актеры на главные роли. - И кто? - В главной роли академика Градова - Александр Калягин. Вот Чулпан Хаматову увидел в "Современнике" в "Трех товарищах" - она произвела впечатление. Будет играть Нину Градову... Вообще, вы знаете, ведь я на 10 лет выпадал из жизни Родины. За это время многие актеры сделали карьеру, а я их не знаю. Когда мне говорят о возможной кандидатуре, я иногда киваю: "Да, да, большой артист", а сам не знаю, кто это. Так что многих актеров не помню. Артдиректором фильма будет мой сын Алексей. - У вас был опыт экранизации? - Снимался фильм "Мраморный дом". Давно это было. По моему сценарию, о военном детстве. Я даже сам снял как режиссер 300 метров, потому что настоящий режиссер ногу сломал. Мучение... Один актер должен был по роли посмотреть на себя в зеркало и сказать: "Человек нагнулся над водой и увидел вдруг, что он седой". Актер каждый перерыв выбегал из киностудии на уголок, где продавали портвейн "трагический", как мы его называли (на самом-то деле "Таврический"). Он выпьет стакан "трагического" и никак не может вспомнить роль: "Человек нагнулся над водой и увидел, что он внезапно поседел"... Я говорю: "Ну, Коля, ну что же вы..." Он: "Сейчас, сейчас, Вася, все будет". И опять: "Человек нагнулся над водой и вдруг понял, что он стремительно поседел". Тут и я был готов поседеть. Вообще в кино, как и в театре, я был неудачлив до сих пор. * * * В своих последних романах Аксенов нет-нет, да и заговорит стихами. В "Кесаревом свечении", например, среди прочих такое замечательно стихотворение. Малютки Господь сидел, держа ошую, Малюток-ангелов состав. Малютки, не крутите шеи! Сказал он им, слегка привстав. Сегодня вас держу ошую Из всех бесчисленных князей, Чтобы сказать: вас воплощаю Я в человеческих друзей. Ступайте к людям и смиряйте Их неожиданный недуг. Пусть станут все самаритяне, Кто белорус, а кто индус. И ангелы, забыв скрижали, К Земле помчались с высоты, Затявкали и завизжали, И закрутились их хвосты. Беседу вела Татьяна ГАВРИЛОВА, корр. "МГ". |