Форум РМС

Лечение в Москве - 8 (495) 506 61 01

Лечение за рубежом - 8 (925) 50 254 50

Павел ПАЛАЖЧЕНКО: У меня роман с английским языком

Язык, говорят, до Киева доведет. Павла Палажченко, много лет проработавшего переводчиком Михаила Горбачева, английский язык довел гораздо дальше, дав возможность участвовать в исторических событиях мирового значения. В Советском Союзе этого умнейшего человека с шикарными усами и запоминающейся внешностью широкие массы знали мало - со своим народом Михаил Сергеевич общался по-русски. Зато на Западе бешеная популярность первого Президента СССР зависела не в последнюю очередь от мастерства переводчика.

"Своей профессии я обязан очень и очень многим", - не устает повторять Палажченко. Работа с Горбачевым и Шеварднадзе, международные конференции, сессии Генеральной ассамблеи ООН, калейдоскоп советско-американских саммитов в Женеве, Рейкьявике, Вашингтоне, Хельсинки, на Мальте... "Я был бы доволен и малой долей того, что мне выпало", - говорит он.

Биографическая справка: Павел Палажченко родился в Подмосковье. Окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Учился на курсах переводчиков ООН. Работал в русской секции службы устного перевода секретариата ООН, затем в МИД СССР. С 1985 г. - переводчик генерального секретаря ЦК КПСС.

- Павел Русланович, как вам удалось попасть в команду Горбачева?

- Моя причастность к международным событиям 1985-1991 гг. была довольно случайной и, конечно, незапланированной. Такие вещи вообще нельзя планировать, а свое участие в них тем более.

- Были ли вы, работая с президентом страны, его советником?

- Когда я работал в МИДе (сначала в отделе переводов, потом в Управлении США и Канады), я был рядовым дипломатом. Советником Горбачева я в какой-то мере стал, когда в 91-м году перешел работать на должность консультанта международного отдела аппарата Президента СССР.

- В свое время ходили разговоры о том, что Горбачев вел засекреченные переговоры с иностранными политиками, используя чужих переводчиков...

- Все это просто вздор. Не было ни одного случая, когда такие беседы велись без нашего переводчика. Все беседы, в частности с американскими президентами и госсекретарями, записывались в тот же день и рассылались членам политбюро.

- Возможно, причина возникновения подобных домыслов - в желании "укусить" Горбачева в отместку за то, что он проиграл холодную войну?

- Я не считаю, что он ее проиграл, напротив. В 1985 году у СССР были плохие отношения с США и Западной Европой; наши войска увязли в тяжелой и бесперспективной войне в Афганистане; очень дорого нам обходилась вовлеченность в дела стран третьего мира; отношения с Китаем оставались ненормальными десятилетиями; в сфере разоружения положение было почти катастрофическим. А к началу 90-х годов у нас нормализовались отношения со всеми великими державами, прежде всего с США и Китаем. Наши войска ушли из Афганистана, СССР и США начали процесс сокращения ядерных и обычных вооружений. Позитивным я считаю и то, что мы "отпустили" страны Восточной Европы, которые были нашими союзниками лишь номинально. Что же мы проиграли?

- Как вы приспосабливались к особенностям речи Михаила Сергеевича?

- Речь Горбачева гладкой, конечно, не назовешь. Он был тем руководителем, который впервые за многие годы заговорил не по бумажке, поэтому часто оказывался в напряженных ситуациях. И его "мысли вслух", как и в любом человеческом разговоре, иногда выглядели сумбурно. Но хотя я и старался в своем переводе делать его фразы более правильными грамматически и стилистически, я никогда не позволял себе ничего придумывать. И западные партнеры понимали Горбачева не потому, что его речи были хорошо переведены. Если нет содержания, никакой переводчик не поможет. У Горбачева оно было.

- Со стороны высших руководителей вы не чувствовали к себе отношение, как к человеку второго сорта?

- Те руководители, с которыми я работал, не считали переводчиков мебелью. Я никогда не чувствовал себя униженным. И это, мне кажется, было присуще нашему правительственному этикету вообще. А вот, например, по американскому протоколу переводчик не садился за стол вместе со всеми.

- Мне всегда было интересно, как технически проводятся телефонные переговоры лидеров разных стран?

- Ничего особенного: переводчики сидят рядом на параллельном телефоне. Никаких особых технических ухищрений тут нет и, наверное, быть не может. Если разговор ведется в "полевых" условиях и параллельного аппарата нет, то трубка просто передается от одного к другому. Технически это не очень удобно, но что поделаешь.

- Часто в резюме можно прочитать: "Английский - в совершенстве". Вы, один из лучших переводчиков в стране, можете сказать, что знаете английский в совершенстве?

- В совершенстве овладеть нельзя ничем. Это пустая и бессмысленная формулировка...

По словам Павла Руслановича, у него роман с английским языком. Это не просто работа, а страсть исследователя и азарт коллекционера. Оказывается, можно коллекционировать со страстью не только монетки и марки, но и слова: "Впитывать воздух чужого (и своего) языка, рыться в ворохах слов и, найдя нужное, ощущать его фактуру, его объем, а потом нащупывать нити межъязыковых соответствий - осталось моим любимым делом" - пишет в одной из своих книг наш собеседник.

- Какой язык вы бы посоветовали изучать - английский или "американский"?

- Правильнее называть его американским вариантом английского языка. Кстати, мне ближе именно он, потому что я жил несколько лет в этой стране и большую часть переговоров мы вели с американцами. Думаю, что и с прагматической точки зрения надо учить именно его. Изучение языка - дело, требующее большой работы и, как правило, помощи преподавателя. Не думаю, что можно стать профессионалом, изучая язык самостоятельно. Если такое и случается, то крайне редко.

- Можно ли изучать несколько языков одновременно? Что вы думаете о людях, утверждающих, что они знают десятки языков?

- Если есть желание изучить одновременно несколько языков, то лучше все-таки освоить по-настоящему один, а затем приниматься за тщательное изучение других. А что касается полиглотов, то думаю, что люди, знающие якобы десятки языков, как правило, действительно хорошо знают только некоторые из них, а с остальными просто знакомы...

Сам Павел Русланович владеет еще французским и испанским языками. Свой колоссальный опыт он не таит от собратьев по профессии. Его бестселлер "Мой несистематический словарь" выдержал уже несколько изданий - у профессиональных переводчиков это настольная книга, от которой они, судя по их откликам в Интернете, в полном восторге. Правда, словарем книгу назвать трудно. Скорее, это культурно-лингвистическое пособие, написанное к тому же с большой долей юмора.

- Чем вы занимаетесь сейчас?

- С начала 91-го года по сегодняшний день работаю в Горбачев-фонде, руковожу службой международных связей фонда и контактами с прессой. Кроме этого продолжаю работать синхронным переводчиком в ООН и Совете Европы.

- Работа переводчика связана со стрессами. Как вы с ними боретесь?

- Да, часто приходилось работать в авральном режиме, особенно во время крупных международных переговоров. Это было и в профессиональном отношении непросто, а иногда даже физически тяжело, но помогала мотивация - я верил, что участвую в исторически необходимом для страны и мире деле. Но специально со стрессами не борюсь. Единственная рекомендация - здоровый образ жизни, утренняя гимнастика и, если есть возможность, выспаться... Раньше это не всегда удавалось, но (улыбается) сейчас-то у меня этой проблемы нет.

- Приходилось ли вам сталкиваться с медицинской тематикой?

- Приходилось, но нечасто. Работал с участниками движения "Врачи мира за предотвращение ядерной войны", но это было связано не столько с медицинской тематикой, сколько с политической.

- Часто ли вы обращаетесь к врачам? Есть ли у вас среди них друзья?

- Друзья есть. Некоторые мои одноклассники стали врачами. Хорошие отношения у меня сложились с участниками движения врачей за мир. Запомнились Евгений Иванович Чазов, Валентин Иванович Покровский. Участвуя в гуманитарных программах Горбачев-фонда, я познакомился с гематологами Александром Григорьевичем Румянцевым и Еленой Борисовной Владимирской. А к докторам не обращаюсь, слава Богу, уже лет, наверное, 15-20.

- Расскажите, пожалуйста, о медицинском направлении в деятельности Фонда Горбачева.

- Началось все с того, что на нужды здравоохранения Михаил Сергеевич отдал свою Нобелевскую премию мира. На борьбу с лейкозами у детей Раиса Максимовна передала значительную часть от гонорара своей книги "Я надеюсь". Благодаря ей в прошлом году в Российской детской клинической больнице удалось открыть клинику для больных детским лейкозом, что позволяет спасать более 70% детей. До этого выживали всего 7%. Фонд мобилизовал большие средства для строительства клиники в С.-Петербургском медицинском университете по лечению детей, больных лейкозом.

В этом году начато осуществление программа "Горбачев против туберкулеза и СПИДа". Мы отремонтировали часть отделения для особо тяжелых больных в Московской областной туберкулезной больнице. Для проведения операции на легких в операционное отделение поставили немецкий коагулятор последней модели - приборов в такой комплектации в России больше нет. Открыли палату в областном детском онкологическом отделении в Балашихе. Заканчиваем строительство отдельной палаты для заключенных, больных туберкулезом, в Егорьевском СИЗО. Уже готов проект "Материнство и СПИД". Программы осуществляются в меру тех средств, которые удается мобилизовать. Руководит медицинским направлением Горбачев-фонда Борис Викторович Ионов - человек опытный и неутомимый.

- И напоследок ваш любимый профессиональный анекдот?

- Я анекдоты не очень люблю. В практике были смешные случаи, но по принципиальным соображениям предпочитаю о них не рассказывать. Может, кому-то из читателей такой ответ не понравится, но надеюсь, будут и те, которые, наоборот, меня поймут. Чувство юмора вполне можно проявить без баек и анекдотов.

Беседу вела Алёна БОРИСОВА.