Обойдемся без революции

Повлияет ли проводимая в России административная реформа на структурную организацию Сибирского отделения Российской академии медицинских наук? Сократится ли число научных институтов? Какой должна быть оптимальная схема взаимодействия академических клиник и региональных систем здравоохранения? На эти и другие вопросы в интервью корреспонденту "МГ" отвечает председатель президиума СО РАМН академик РАМН Валерий ТРУФАКИН.

- Без сомнения, начавшаяся реструктуризация Сибирского отделения будет происходить и дальше. И это обусловлено целым рядом обстоятельств, первое из которых - административная реформа в государственных органах власти. Реформа коснется не только министерств и ведомств, которые напрямую подчинены Президенту РФ и правительству, она заденет и академическую науку. Это очевидно, поскольку идут преобразования в министерствах науки и образования, здравоохранения и социального развития.

Во-вторых, мы не можем в силу сложившихся финансовых обстоятельств развивать академическую медицинскую науку вширь по всему фронту. Она все больше будет сосредоточиваться на тех направлениях, которые являются наиболее актуальными. И эти приоритетные научные направления, как и критические медицинские технологии, указом Президента РФ определены. В соответствии с данным перечнем и проводится реструктуризация Сибирского отделения РАМН. Эта работа подразумевает сокращение числа научных тем. Мы не стали финансировать и утверждать темы исследований, которые не вписываются в рамки перспективных направлений. В итоге их число уменьшилось в два раза.

О гибкой науке и жестких законах

- Число научно-исследовательских учреждений в СО РАМН останется прежним?

- Да, возможны только изменения статуса НИУ. Какие-то институты утрачивают самостоятельность и становятся филиалами, другие, напротив, выходят в ранг самостоятельных. Это не структурная революция, а живой постоянный процесс. Все зависит от качества работы научного коллектива. Например, входивший в состав Новосибирского научного центра клинической и экспериментальной медицины Институт региональной патологии и патоморфологии стал самостоятельным государственным учреждением в составе СО РАМН. Подготовлены документы о придании статуса государственного учреждения НИИ климатологии, который пока является Владивостокским филиалом Дальневосточного научного центра физиологии и патологии дыхания. Однако теперь это будет учреждение не просто на новой юридической основе, но и с новыми задачами - он переименован в НИИ терапии и восстановительной медицины СО РАМН. Мы посмотрели, как быстро набирает мощности Институт комплексных проблем гигиены и профессиональных заболеваний в Новокузнецке, и решили придать ему самостоятельный статус. До этого он входил в структуру Новосибирского научного центра клинической и экспериментальной медицины.

И третий аспект, который подвигает нас к изменению структуры СО РАМН, - желание объединить под своей крышей людей, которые генерируют свежую научную мысль и даже пытаются в одиночку создавать научно-исследовательские учреждения. Уверен: задача Сибирского отделения не отмахиваться, а напротив, находить таких подвижников, такие точки роста в науке. И независимо от формы собственности и источников финансирования этих учреждений подтягивать их к академии, помогать комплексироваться в темах исследований с академическими институтами и даже придавать им статус филиалов наших НИИ. Одним словом, всячески помогать развиваться перспективным фундаментальным и прикладным научным направлениям. Один из таких примеров - НИИ микрохирургии в Томске. Его создал известный микрохирург доктор медицинских наук Владимир Байтингер на базе Томской областной клинической больницы. Сотрудники этого негосударственного института помимо оказания высокотехнологичных видов медицинской помощи плодотворно занимаются научными исследованиями в области микрохирургии. Коллектив выразил желание сотрудничать с институтами Сибирского отделения, доказав свою профессиональную состоятельность. Поэтому мы включили НИИ микрохирургии в состав Томского научного центра, правда, пока без бюджетного финансирования.

Аналогичным образом была создана научно-производственная проблемная лаборатория реконструктивной хирургии сердца и сосудов, которая позже вошла в состав Кузбасского научного центра СО РАМН. Вначале мы заметили просто талантливого хирурга доктора медицинских наук Леонида Барбараша, который в Кемеровском кардиологическом диспансере вел самостоятельные исследования по кардиохирургии. Теперь он член-корреспондент РАМН, руководитель Кузбасского научного центра СО РАМН.

Есть такие точки научного роста и в Новосибирске, и в Иркутске, и на Дальнем Востоке, и на Алтае. Мы не должны ограничивать научные исследования только рамками государственных научных учреждений.

- Валерий Алексеевич, но ведь бюджетный кодекс и налоговое законодательство требуют четкого разделения: это - структура и бюджет федеральные, а это - иные. Академия медицинских наук в равной степени со всеми должна этим требованиям подчиняться. Вы не боитесь столкнуться с серьезными юридическими проблемами, принимая под крыло СО РАМН негосударственные научные институты и лаборатории?

- Уже столкнулись. Как только президиум Сибирского отделения решает придать какому-либо негосударственному учреждению статус лаборатории или филиала одного из наших институтов, юристы предупреждают: вы не можете им давать такой статус, иначе вынуждены будете нести юридическую и финансовую ответственность за это подразделение в полной мере. Хотя это не очень понятно: учреждение вливается в состав академии, не претендуя на долю из федерального бюджета, у него остаются свои источники финансирования. Поэтому о какой ответственности идет речь?

Прежде решение о создании филиала принималось на уровне Сибирского отделения. Теперь выстроена огромная пирамида необходимых согласований, на преодоление которой уходит масса времени и сил.

Подруги или соперницы?

- Вы привели примеры, когда лечебные учреждения становились структурными подразделениями РАМН. А обратный процесс возможен, чтобы академия передавала часть своих функций практическому здравоохранению? В частности, есть точка зрения, что эпидемиологические исследования не должны быть задачей большой науки, а должны перейти в ведение санэпиднадзора.

- Я не разделяю мнение, что наука - это только современные, модные направления, такие как генетика, иммунология и молекулярная биология. Наука - это все. И эпидемиология тоже наука. Более того, сегодня эпидемиология становится молекулярно-генетической. Вот пример: при эпидисследованиях клещевого энцефалита в Иркутском НИИ эпидемиологии применили метод ПЦР-диагностики. В результате были выявлены дополнительные штаммы вируса клещевого энцефалита, ранее не известные в мире. Эти штаммы требуют создания новых диагностикумов и новых вакцин. Практическое здравоохранение эту задачу не решит, это может сделать только научный институт.

А разве эпидемиология артериальной гипертонии или онкологических заболеваний - не наука? Это же не просто статистика, а глубочайший анализ причин развития этих заболеваний, способов их профилактики, диагностики и лечения. А исследования арбовирусов - то, что сегодня актуально во всем мире в связи с птичьим гриппом, - это что, задача практического здравоохранения? Другой вопрос, кто должен финансировать эти работы? Если речь идет об эпидемиологических исследованиях, которые затрагивают многие регионы, как, например, эпидемиология инфекционных заболеваний, здесь подразумевается федеральное финансирование в адрес исполнителя работ - НИИ эпидемиологии МЗ РФ или РАМН.

Когда же субъект федерации обнаруживает у себя более высокие, чем где-либо, показатели сердечно-сосудистой или онкологической заболеваемости и желает провести серьезный эпидемиологический анализ этого явления, вот тогда администрация региона заказывает научно-исследовательскому институту такие исследования и оплачивает их сама. Причем Институт эпидемиологии без помощи практического здравоохранения на территории работать не сможет. Поэтому не думаю, что надо передавать функции эпидемиологии от науки практическому здравоохранению, надо просто объединять их возможности в решении медицинских задач.

- Валерий Алексеевич, затронута важнейшая тема - сотрудничество и соперничество научных учреждений и учреждений практического здравоохранения. В частности, академические клиники и муниципальные ЛПУ откровенно борются за потоки пациентов. Все ли устраивает вас, как председателя президиума СО РАМН, в этой борьбе?

- Безусловно, я прекрасно понимаю, что ряд институтских клиник превращаются в банальные учреждения практического здравоохранения. Это неправильно. Академические клиники должны в большей степени заниматься наукоемкими технологиями, создавать их, апробировать на собственной базе и затем внедрять в медицинскую практику. А просто закрывать потребности практического здравоохранения - не наша задача.

И мы стараемся сделать клиники такими, чтобы они были востребованы населением и при этом имели высокий авторитет в системе здравоохранения. Примеров много. Где сегодня делают уникальные кардиохирургические операции, применяют высокие технологии в области травматологии и ортопедии? Только в научно-исследовательских институтах РАМН и Минздрава. Где за Уралом способны выполнять трансплантацию костного мозга и на высоком уровне лечить лейкозы? Только в Институте иммунологии СО РАМН. По такому пути мы должны двигаться, развивая данные клинические направления. Только тогда академические клиники будут оправдывать свое существование и по праву называться лидерами в освоении новых технологий.

Кстати, сразу уйдет в небытие наболевший вопрос о госзаказе для клиник СО РАМН и финансировании их из средств фондов ОМС. Когда клиники НИИ начнут в полной мере работать по квотам, оказывая высокотехнологичные и высокозатратные виды медицинской помощи населению регионов, вопрос о финансировании этих услуг будет решаться на уровне субъектов Федерации и федерального центра. Он перестанет быть заботой руководителей институтов.

Новосибирск. Беседу вела Елена БУШ,

соб. корр. "МГ".